ПИТЕР БРАХЕ – ГРАФ, ГОРОД И УЛИЦА
«Браге (Brahe) – старинный шведский дворянский (с 1561 г. графский) род, давший многих выдающихся государственных деятелей. Наиболее замечательны: 1). Б. Перъ Старшiй (1520-90)… 2). Перъ Младшiй (1602-80), внук перваго, состоял в свите Густава-Адольфа… В 1647-40 гг.
и 1648-54 гг. состоялъ ген.-губернаторомъ Финляндiи; заботился о церковномъ благоустройстве, о школьномъ деле, торговле, горномъ деле и т.п.; положилъ начало гор. Брагенстадту, основалъ въ Або (Турку. – В.С.) университетъ… Въ государственномъ совете Швеции Б. занималъ одно изъ первыхъ местъ и былъ однимъ изъ опекуновъ Карла Х1». Это я воспроизвел, опять не найдя у себя ятей, справку о нем в словаре Брокгауза и Ефрона.Еще об одном градостроительном начинании этого человека напоминает собиратель карельских рун, песен, пословиц и поговорок, создатель «Калевалы» Э.Леннрот, когда он в 1828 году отправился в свое первое фольклорно-этнографическое путешествие: «Следует упомянуть еще о Хирвенсалми, где я недавно побывал (еще до въезда в Миккели. – В.С.). По слухам, эти земли раньше были удельным имением графа Брахе», Предание гласит, что граф хотел построить здесь крепость для защиты края от врагов. Одна из горок, вернее, возвышенность, находящаяся примерно в четверти мили (старая финская миля – 19 русских верст. – В.С.) от церкви, так и называлась Торниала (место, площадка для башни), на ней должна была быть возведена вышеупомянутая крепость, фундамент которой был заложен ранее».
Питер Брахе в 1653 году основал и город Куопио, где, в знак признательности, сейчас есть его «именные» и улица, и парк. И, повторюсь, городок Брахенстадт????? И… «Возвращаясь из Оулу, мы миновали чудесный старинный город Раахе с красивым храмом и памятником основателю П.Брахе, импозантному джентльмену в камзоле и с тростью (так значит, бывший «стадт» возродился !? – В.С.)», – несколько вольное, но и уважительное суждение одного из недавних российских туристов, имеющее отношение к нашей «сортавальской» теме. Впрочем, и в довоенной Сортавале благодарность к этому человеку имела свое духовно-материальное подтверждение: Брахенкату – так звалась нынешняя улочка Вяйнямейнена в три дома от парадно-входного фронтона городской (и районной?) администраций к зданию гос???банка…
ГРАФСТВО, АРЕНДА, ВОЕННОЕ РАЗОРЕНЬЕ
«У жителей города не было особых надеж на быстрое оживление торговли и культурной жизни. В заявлении (письме? – В.С.) от имени всех… (новоиспеченных горожан. – В.С.) говорится: «Нас заставили поселиться в местности, где нет и не было никакой торговли… (? – В.С.), но в надежде на лучшее будущее…» Короче, запросили «привилегии и свободы»: «1.Возможность без препятствий и свободно перемещаться на парусах в свои и заграничные города. 2).Освободить их дома и живущих в них жителей на текущий год от налогов… 5.Никто, будь то священник, батрак, чиновник, верховой или пеший, местный или чужой, не может проходить или проезжать через город, не предложив продать или купить какой-либо товар. Жители ближних местечек Иломантси, Пиэлисъярви, Липери, Ките, Тохмаярви, Пялкъярви, Суоярви и Сортавала имеют право продавать и покупать товары только в городе и нигде более…» Правительство весьма скептически отнеслось к такому заявлению, но Христина согласилась освободить жителей от уплаты налога на год (письмом от 16 декабря 1646 года. – В.С.). О жизни города в последующие после основания два десятилетия осталось мало сведений» (У.Карттунен, «История…» 1932 года).
«В декабре 1646 года были определены правила торговли для города Сортавала… Желающих стать бюргерами (мещанами) в Сортавальском погосте оказалось 25. Судя по фамилиям, все они православные. До 1660-х годов в Сортавале не было лютеран. Единственный известный с того времени лютеранин приехал в город в 1654 году… Ко времени основания города относится и тот факт, что в 1651 году было создано Сортавальское графство, в которое вместе с основной частью волости вошел и город… (А графство. – В.С.) получил за заслуги своего отца, знаменитого полководца Иоанна Банера, его сын Густав Адам Банер… Печать города… была сделана похожей на фамильный герб Банеров (подробнее об этом – в главе «Городской герб????». – В.С.). Административный центр графства вначале находился в самом городе, в здании напротив рынка (надо полагать, в районе современной пристани. – В.С.), в котором еще в 1697 году проводились заседания городского суда.
После войны 1656-1658 годов административным центром графства стал построенный на другой стороне Ваккосалми дворец, где в октябре 1661 года могли провести народное собрание (вече) графства», – коротко об этих годах «большая» «История…»
А в «Истории…» У.Карттунена маленькое, но важное уточнение про «на другой стороне Ваккосалми…»: «Его усадьба (графа Банера. – В.С.) располагалась… на месте теперешней народной школы (наша средняя школа №1. – В.С.) и называлась «йервик» (Савинлахти)… После основания города торговля перемещается на городскую сторону залива Ляппяярви (с острова Риеккалансаари? – В.С.), и городские купцы начинают вытеснять с рынка приезжих торговцев, имея в этом поддержку властей. Торговали в основном товарами, которые привозили окрестные крестьяне. В одном из документов упоминается о 5 сортавальцах, которые в 1656 году совершили торговую поездку через Нево (Неванлинна? – В.С.) в Стокгольм. Они торговали сушеным мясом, салом, воском, полотном, сермяжным необработанным льном, юфтевой кожей, кошачьими (росомашьими? – В.С.) и выдровыми шкурами, рукавицами и мылом; значительную часть товаров составляли полотно и сермяга. Уже в то время торговали дегтем и варом. Между купцами Сортавалы и Кексгольма даже возникали конфликты за право торговли этим товаром в Нево. Наиболее важными товарами были соль, железо, полотно».
И опять «История 1970 года: «В связи с усилением королевской власти были аннулированы… почти все графства и баронские владения, в том числе и Сортавальское (1681). Теперь казна передала эти земли в аренду частным предпринимателям (с 1685 года «Сортавальская волость и город были… у Иоанна Метхери, а после на 12 лет «погост получил в аренду Соломон Энберг», который «перевел дворец из Ваккосалми на другую сторону Лийккола к церкви (в район теперешнего рынка? – В.С.), поскольку прежнее место было болотистым и даже скотине воду нужно было доставлять издалека».
«Перевел дворец… на другую сторону…» – потихоньку начинается речь о собственно градостроительстве (когда, где и какие стояли и где и почему появлялись новые дома и даже улицы). «В ХУ11 веке город располагался на маленьком участке между берегом и рынком ХХ века (современной площадью Кирова. – В.С.), тогдашний рынок находился на берегу. Около рынка (участок №81) стояло административное здание времен графства, поставленное на каменном подвале (то есть само – деревянное; до первых каменных было еще далеко. – В.С.)… Подальше у Тиекансаари (современный рыбозавод? – В.С.) на месте якорной стоянки барж, стояли, должно быть, смоляные амбары горожан…» («большая» «История…»), но это все – отдельная большая тема (см. главу «Три треугольных площади»), так что в другой раз. Будем придерживаться торгово-бюргерской тематики.
«История…» 1970 года: «Важнейшим предметом продажи крестьян бюргерам была смола (а бюргеров крестьянам – соль и табак. – В.С.). До 1656 года и затем до 1680 года в городе имелся специальный чиновник, который проверял качество смолы и размер бочек. За смолой (в качестве товара. – В.С.) шли масло, сало, зерно…»
Кроме торговли наши горожане, как и горожане всего мира, понятно, занимались ремесленничеством, «однако их хозяйственная значимость была значительно ниже», чему косвенным свидетельством и то, что в документах «не сохранилось почти никаких сведений об этой их деятельности, лишь мельком упоминаются профессии… – кузнец по подковке лошадей, 2 холостильщика (коновала), кожевенник, ткач льняного полотна, 2 столяра, 5 портных, шорник, кузнец и его подмастерье, 5 сапожников, изготовитель замши, скорняк, мастер по изготовлению кирпичей и гончар».
У.Карттунен в «малой» «Истории…» добавляет: «Так, Хейкка Койстинен был каменщиком, Марти Мулли – шорником-седельщиком, Тахво Карвинен – меховщиком, Кнут Риик – сапожником, Ерик Ряйня – ткачом изо льна (перевод. – В.С.). Габриэль Фиск изготовлял замшу. В книгах есть упоминание о Туомас Пули – силач… Для своих нужд ловили рыбу в заливах. На Витсасаари находились бани специально для рыбаков!»
«Большая» «История…»: «В 1680 году отмечены жалобы на отсутствие печника, а в 1697-1700 годах, ввиду отсутствия мясника (забойщика скота), бюргеры поочередно, каждую субботу, забивали по одной голове крупного рогатого скота, продавая на рынке мясо по 3 медных эре за фунт (одной коровы, ну пусть даже быка, и хватало на семидневную, а с постами на пятидневную, еду всех горожан? – В.С.).
Авторы сухо говорят и о тех, у кого не было «ни кола, ни двора»: «по углам бюргерских домов ютились бобыли (прихлебатели), которые зарабатывали свой хлеб, работая на судах, строя их, занимаясь разделкой дров и т.п.». Но если «зарабатывали свой хлеб», то не совсем уж прихлебатели; может быть, – приживалы?
«История…» 1970 года: «Имелись в городе и кабаки, однако, в связи с жалобами, содержание их «как источник средств существование бюргеров» (насколько я знаю, в России тогда кабаки были – царскими, то есть доход от них шел в казну. – В.С.) было запрещено»
«История…» 1970 года: «В 1685 году город направил (в Нарву. – В.С.) своих представителей к генерал-губернатору с прошением», одним из пунктов которого была – «просьба о расширении городской территории для создания новых участков и увеличения огородов».
У.Карттунен про это обстоятельство: «Территория города была тесной. Имелись трудности с заготовкой дров, так как город не имел своих лесов. Не хватало лугов и пастбищ. Дрова привозили даже с острова Валаам… В 1685 году жители обращались к генерал-губернатору… но положительного ответа не получили. Вопрос был решен только в 1820 году».
«Большая» «История…»: «В 1693-94 годах в городе появилась «небольшую сторожку», и через три года распоряжением того же генерал-губернатора «была создана ночная охрана – «как во всех маленьких городах» (какой-никакой, а зримый «городской» рост. – В.С.)
Можно согласиться с расчетами Ууно Карттунена, что около 1700 года на каждом из 100 городских (земельных. – В.С.) участков проживало в среднем по 6 человек и, таким образом, общая численность населения города составила 600 человек…»
А что сам Ууно Карттунен? «По существующим в то время правилам, чтобы получить звание горожанина, необходимо было согласие городского суда и старейшин города. Так как книги Сортавальского городского суда начинается с 1673 года, мы можем проследить… изменения в городском населении…
Большинство переселенцев было из северных провинций Приладожья и из Саво», а из прежнего погоста в город перебрались «семьи Хейнонен, Карвинен, Лехиройнен, Летпинен (из Аньяла), Марттинен, Песу… (всего 10 фамилий. – В.С.). Из Китее, в который входили Рускеальский и Ряякюльский приходы – Хирвонен… Карвонен… Пирхонен… Таскинен… (всего 15 фамилий. – В.С.). Из Тохмаярви – Хаверинен, Лейнонен… (всего 4 фамилии. – В.С.). Из Пялкъярви – …Тервонен, Тиайнен, из Импилахти – Куивалайнен, из Париккала – Карвонен, из Куркийоки – Иимонен…» Задокументированы переселенцы из Саво (Керимяки), Сулкава, Юва, Хяме и даже из отдаленного Кайнуу, а также 6 семей православных «из Старой Карелии». На грани столетий «в городских книгах начинает упоминаться (впоследствии знаменитый сортавальский. – В.С.) род Ниссиненов, переселившийся, по некоторым сведениям, из Иисалми».
Э.Кууйо, «Налогообложение…»: «Обязанности по ремонту мостов… например, в Хелюдя содержание мостов в порядке было возложено на двух крестьян, поддержание моста близ Маткасельки…(пало. – В.С.) на жителей этой деревни…(а вот. – В.С. в Ваккосалми близ Сортавалы было возложено отчасти на город, отчасти на… приход… (Усадебная система организации хозяйства. – В.С.)… вела к тому, что с (крестьянского. – В.С.) двора требовали для усадьбы сено и дрова, в год по возу того и другого. В Сортавальском приходе вдоль дороги жили освобожденные от выплат сеном, что означало облегчение от повинностей, связанных с перевозками… В северной части Кексгольмской губернии находились четыре крупные королевские рыбные ловли (тони. – В.С.) Асила в Тиурале, Йанулахти в Сортавале, Ууксу в Суйстамо, Тулема в Салми»..
У.Карттунен: «Так как к северу от Ладоги не было проезжих дорог (их начали строить только с 1707 года), передвигались, в основном, летом по озерам и рекам. Торговые пути шли от берегов Ладоги до озера Пюхяярви и через Пухос на Оривеси и Пиэлисъярви (и далее на север, разветвляясь на Ботнический залив и Белое море; подробнее см. в л «Из корелы в лаппи». – В.С.)…
На берегу Пюхяярви у сортавальцев имелась база с лодками, которые использовались для поездок в Рантасалми и Куопио. Использовалась также река Китее… У некоторых городских буржуа имелись свои суда, другие содержали на паях ладьи. Так, горожанин Лаури Питкянен и крестьянин из Китее Марти Костамо владели половиной судна, а вторая половина принадлежала горожанину Антти Раутиайнену. Имелись суда и у местных приладожских крестьян…
Ближайший к Сортавале город Кякисалми являлся и торговым конкурентом и, пользуясь властными правами, диктовал свои условия торговли. Так, в 1683 году кякисалминский бургомистр Карл Фрезе издал указ (отдал распоряжение? – В.С.) о поведении торговой ярмарки в Сиеклахти, где исключительным правом торговли обладали бы жители Кякисалми. Сортавальский бургомистр Юхан Меттер, управляющий куркиекским имением Хенрик Принц, яккимский инспектор Якоб Хоппенстанг и вся судебная власть округа обжаловала это решение… Сведений о том, как повлияло это заявление на ярмарки в Сиеклахти нет.
Сортавальцы обратились (осенью 1700 года. – В.С.) обратились с ходатайством, чтобы они могли торговать, как и ранее, на ярмарке в Сиеклахти 10 августа, в Пухосе – в день Пяртюли (день святого Бартоломеуса 24 августа, с которого, считалось, начиналась осень. – В.С.) и на берегу Импилахти – 8 сентября. Но эти требования вряд ли дошли до властей, так как назревала новая война».
«Большая» «История…»: «В 1700 году началась… Великая Северная война… Русские напали на Сортавалу неожиданно (скрытый рейд где по берегу, где по льду Ладоги от Олонца. – В.С.) 28. 1. 1705 года, когда 1300 пехотинцев и 700 всадников под командованием П.М.Апраксина ворвалась в город… В следующие дни русские разоряли округу, но затем отошли. Торговля пришла в упадок, так как на Ладоге и Неве хозяйничали русские, а на округу постоянно совершались набеги. Окончательно Приладожская Карелия перешла в руки русских в 1710 году. Местечко (поселок) Сортавала… Читатель, должно быть, удивился, когда заметил, что речь вдруг стала вестись о местечке. Юридически Сортавала была городом до 1721 года…. Правительство России не приняло на свою телегу этот разоренный торговый центр в ранге города, а только как часть… волости. Кое-какое самоуправление у нее уже имелось, так как в 1767 и 1777 годах говорилось о городском Голове и Старейшине города Иоанне Бияси.
В городе и непосредственной близости от него находилась дворцовая (казенная) контора (стиль. – В.С.) или центр пожалованных (донационных) земель Сортавальской, Импилахтинской и Суоярвской волостей (об этом подробнее – в главе «Предки Пушкина? Орловская империя!..».– В.С.…
Из подушного списка 1722 года видно, что в Сортавале проживало всего 13 семей (33 человека). Поземельная книга 1727 года перечисляет лишь 48 человек, платящих налог».
«Малая» «История…»: «Прошло с десяток лет после заключения мира (в 1721 году. – В.С.), пока жизнь начала приходить в норму. В Сортавале снова стали появляться купцы с товаром из соседних приходов и из-за границы – из Швеции. Купцы из Приладожья начали посещать ярмарки в Ките и Пухос, в Иломантси. Торговцы из Северной Карелии (приграничная, на шведской стороне, финская губерния. – В.С.) бывали в Сортавале, Яккиме и иногда в Выборге. Для приграничной торговли шведско-финским (? – В.С.) правительством были учреждены таможенные конторы в Китее и Пиэлисъярви. Выборгское губернаторство (Старая Финляндия. – В.С.) со своей стороны не предпринимало ответных мер, и торговые отношении были свободными. Обычный торговый путь шел через Пухос на Пюхяярви в деревни Калаттома или Аппикяниеми и оттуда на берега Ладоги…В 1730-е года в Сортавалу привозили из Северной Карелии масло, мясо, воск, рыбу, рожь и ячмень и вывозили табак и соль – тайно через границу…»
«Большая» «История…»: «Швеция начала войну в 1741 году… Местность переходила из рук в руки несколько раз. Сортавала была сожжена («В… 1742 году созжен шведскими войсками до основания», – из «Топографического описания Выборгской губернии 1786 г.», но подробнее о военной судьбе края – в главе «???». – В.С.)… Несмотря на опустошение, жизнь в местечке продолжалась, в подушном списке 1753 года было 104 жителя мужского пола и 88 женского… в 1764 году в поземельной книге значилось 426 жителей, из них совершеннолетних 227, детей – 169 и стариков – 28. Многие уезжали на заработки в… Петербург (в этом году – 58 человек. – В.С.)».
Дополнение питкяранца П.В.Ильина по материалам книги Н.Л.Арппе «Экономическая жизнь Пограничной Карелии»: «В документах 1750 года называются сортавальские купеческие роды – Сиитоин, Молдакофф, Ниссинен, Берг, Климпуефф, Веледефф».
История…» 1932 года: «Сведений о частной жизни в Сортавале после 1743 года в течение десяти лет почти нет… Со второй половины ХУ11 века заметен рост населения… Из городских жителей старых родов сохранились Климпо (теперь Климпуев), Берг, Ниссинен, Иммонен, Лятти, Пирхонен, Симпанен, Тиайнен и Варпанен…
Кабаки содержали очень многие – около 30. Даже видные купцы промышляли торговлей спиртным, а у многих ремесленников содержание кабака было средством дополнительных доходов. В проверке церковного прихода (перевод. – В.С.) 1765 года сообщалось, что торговля вином и пивом в Сортавале является для многих жителей почти единственным средством существования. Пьянство было повальным. В праздники пьяные валялись на улицах…»
И оптимистичное окончание У. Карттунена: «Оживление в сортавальской экономике с 1760-х годов связано с общим подъемом промышленного производства и торговли в Выборгской губернии. Екатерина 11, севшая на российский престол в 1762 году, повелела организовать в Санкт-Петербурге кредитные учреждения. Лесопильная промышленность, которая уже ранее получила некоторое развитие, стала пользоваться беспроцентными кредитами. Выборг и Хамина поднялись на лесопилении. В Северном Приладожье действительно так у автора, в начале-то 1930-х? или нововведение переводчика? – В.С.) имелись лесопильные заводы в Салми и Ляскеля. Также были даны льготы на торговлю между Шведской Финляндией и Старой Финляндией (фактически Карельский перешеек и Северное Приладожье, отвоеванные еще в Северной войне. – В.С.)…»
В 1765 году в Сортавале началось строительство казенных складов и в 1769 году было приказано построить еще 2 склада. Имеются некоторые разрозненные сведения о зернохранилище и продовольственном складе. Казармы в местечке не строили, хотя там постоянно квартировало некоторое количество солдат…
Развитие Петербурга… оживило торговлю сортавальцев продовольственными товарами больше, чем какие-то другие обстоятельства… Для строительства столицы требовались древесина, камень, известь… Вследствие появившегося в 1760-х годах со стороны Петербурга спроса в… (Северном Приладожье. – В.С.) были созданы два промышленных предприятия – Рускеальские мраморные разработки и Ляскельская лесопилка. Первое из них было российским государственным, второе основал купец из Выборга…
Инспекторская комиссия 1765 года отмечала, что (географически. – В.С.) выгодно расположенная Сортавала была хорошим торговым центром со своим бургомистром и ратушей, и государству было бы выгодно приступить к мерам по возрождению города…
По приказу Городского головы от 3 июня 1783 года крестьяне могли продавать свои товары только в одном месте – на берегу, напротив городского суда… Таким образом, Сортавала получила свой рынок (повторюсь, в районе современной пристани. – В.С.), хотя он и не отмечен на плане застройки…»
…И ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ. УЖЕ – СЕРДОБОЛЬ
«Всемилостивейше повелеваем Нашему Генерал-Поручику, правящему должность Генерал-Губернатора Финляндского, Принцу Виртемберг-Штутгардскому, или в отсутствии его Нашему Генерал-Поручику и Выборгскому Губернатору Энгельгарду, в конце нынешнего или в начале будущего 1784 года привести в исполнение Учреждения об управлении Губернией и в Выборгском Наместничестве, составя оное из 6 уездов, и именно: ВЫБОРГСКОГО, СЕРДОБОЛЬСКОГО, КЕКСГОЛЬМСКОГО, НЕЙШЛОТСКОГО, ВИЛЬМАНДСТРАНСКОГО и ФРИДРИХСГАМСКОГО, в следствие чего местечко СЕРДОБОЛЬЕ переименовать городом; а в прочем, в каком числе душ вся Губерния и каждый ее уезд состоять будут, подать в наш Сенат ведомости». Дословно текст указа Екатерины 11 1783 года («15.795. – 1 июля 25…ИМЕННЫЙ, ДАННЫЙ СЕНАТУ») «О составлении Выборгского наместничества из шести уездов, и о переименовании местечка Сердоболя городом», опубликованного на страницах 985-986 ХХ1-го тома «Полного собрания законов Российской империи с 1649 года» («Печатано в Типографии 11 Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830»).
Из местечка, которое, как видим, для российских властей сохраняло свое русское имя (тогда, как названия всех – всех! – прочих поселений возвращенного под нашу власть Петербург признал в шведско-финском обличье) – сразу в город и, конечно, с русским же именем.
«Своим «Уложением о губерниях» (1775) Екатерина докончила дело Петра 1 относительно централизации областного управления. Россия была разделена на 50 губерний; размеры их определялись количеством населения (в каждой от 300 до 400 тысяч душ). Губернии разделялись на уезды… При новом делении недоставало старых городов для управления уездами, поэтому в царствование Екатерины до 200 сел обращены в города (впрочем, многие из них отмечались бедностью и впоследствии оставались за штатом)», – так оценивал общую ситуацию с данного рода преобразованиями в стране историк Д.И. Иловайский.
Некоторые из этих «многих» оказались на территории нашей республики (Паданы и Повенец), но «удобно расположенному» Сердоболю, теперь с полным правом будем употреблять это его русское официальное имя, повезло второй раз обрести ранг города и подняться.
«Второе основание города Сортавала в 1783 году было сделано не по инициативе сортавальцев или жителей Приладожской Карелии и в связи со значительным ростом хозяйственной деятельности района, а произошло в результате государственных преобразований, проводимых Екатериной 11 в масштабах всей России, включая и ее пограничные районы», – на мой взгляд, во многом сомнительное утверждение авторов «большой» «Истории…» Начать с того, что и первое его основание происходило, очень и очень мягко говоря, тоже далеко «не по инициативе сортавальцев» (которых до 1643 года и не существовало) или жителей края: вспомним, как губернаторы уговаривали-угрожали, а сельские купцы жестко упрямились переселяться в город-деревню. А, во-вторых, и тогда, и теперь, мне представляется, объявление города происходило «в результате государственных преобразований», только в первом случае шведских, а во втором – русских. Единственная разница, что по указу русской императрицы наш город, на следующий год после «второсоздания», «превратился в окружной», то есть из просто уездного стал центром и для прочих окрестных уездов.
В своем первом качестве Сердоболь объединил кирхшпили (церковные приходы) – Яккимваару, Рускеалу, Суйстамо и Суоярви, а во втором ему стали подчиняться, кроме собственно Сортавальского, еще и «Куркийокский, Париккальский, Яккимский, Уукуниемский, Импилахтинский и Салминский уезды» с общей численностью населения «в конце периода Старой Финляндии», то есть к 1809 году, в 40 654 человек. Значительная цифра. Некоторые разночтения, когда Яккимваара названа то кирхшпилем, то отдельным уездом – не наша ошибка. Просто первое утверждение взято из «Топографического описания Выборгского наместничества 1786 г.» (публикация для нас – долгие годы заглавного лахденпохского краеведа Л.Л.Нейкена из фондов Воронцовского архива Института российской истории РАН), а второе – цитата из «Истории города Сортавала» (1970).
Авторы этого труда довольно скептически оценили «второе рождение», если не сказать резче: «Новый порядок сразу же заметно повлиял на жизнь сортавальцев (надо: сердобольцев. – В.С.) тем, что в город прибыл целый отряд чиновников (и понятно – не местечко, а город, да еще окружной! – В.С.), которые вскоре превысили численность самих… городских служащих и доверенных лиц. Однако никакого прямого влияния на жизнь города его новое создание не оказало, за исключением того, что… купцы приобретали все большее количество платежеспособных покупателей».
Попутно и «в тему». В том же 1784 году Екатерина Великая ввела в Выборгской губернии российские законы, отменив противоречащие им шведские (и это через шесть с лишним десятков лет после включения этих земель в состав империи!), при этом делопроизводство необходимо стало вести на русском языке (естественно), тогда как шведские чиновники тоже остались «при местах». Вот и простое объяснение появления «целого отряда чиновников».
Уточнение по «государственно-языковому» вопросу. «Большие проблемы возникли по причине многоязычия, так как… (в том же Сердоболе. – В.С.) пользовались всеми четырьмя… – финским, шведским, русским и немецким (а карельским? – В.С.). Сразу после создания города… магистрат… губернии приказал (нашему. – В.С.) магистрату… все документы составлять на немецком, а не на шведском языке. А в следующем, 1785, году дворцовая палата (камер-коллегия) потребовала от окружного суда предоставления документов исключительно на русском…»
Отвлеку. Авторы «Истории» 1970 года «неравнодушны» к этой императрице-преобразовательнице: она «…даже на половину своего сердца не была просветительной владычицей. Большая часть ее реформ, начатых с большой помпой, остались пустыми (перевод. – В.С.)». Кажется, ни один русский царь не удостаивался у них такой низкой оценки. Что бы это значило? Но вернемся к «городской» теме.
Да тот же У.Карттунен говорит совсем по-иному: в 1784 году «разрешили жителям Старой Финляндии привозить из Шведской Финляндии сельскохозяйственные товары беспошлинно (проклятый царизм! – В.С.). Ярмарки, проводимые ранее на Валааме (а, например, в 1785 году на территории нашей современной республики таковых проводилось около десяти, и Валаамская была среди них самой крупной, принося обители дохода в 300 тогдашних полновесных рублей), переместились в… (Сердоболь; да простят меня авторы книги, если захотят и смогут, но я теперь буду употреблять – законное имя города. – В.С.)…»
А вот еще «сердобольские» документы, уже времен царствования императора Павла 1. 1786 год. За №16.474 «декабря 18.Именной, объявленный Сенату Генерал-Прокурором. – О переводе бывающей в Валаамском монастыре ярманки (так в тексте. – В.С.) в город Сердоболь».
«Для упорядочения приграничной торговли… (здесь. – В.С.) учредили таможенную канцелярию («отряд чиновников». – В.С.). Таможенниками были Израэль Корпеус и Андреас Войвалин (с 1790 г.).
Торговый оборот… возрастал. В 1784 году… (город. – В.С.) признается крупнейшим центром внутренней торговли в губернии («никакого прямого влияния». – В.С.). Торговый оборот составляет до 200 000 рублей. Из всех приладожских приходов за товаром приезжают в… (Сердоболь. – В.С.)… Приезжают на ярмарки и из дальних приходов – Рантасалми, Иисалми, Оулу – продавать пушнину и шкуры лесного зверя. В январе 1786 года перед ярмаркой… (сюда. – В.С.) было привезено из Финляндии 3 557 шкурок зайца, 509 белок, 428 лисиц, 68 куниц, 20 горностаев, 8 выдры, 8 рыси, 5 волка, 485 пар птицы, 20,5 пудов мяса, 5 пудов воска. Наибольшее количество привезли крестьяне из деревни близ Пиэликса Рейо Толванен (600 зайцев и 240 белок) и Габриэль Валлениус из Тохмаярви…
Приезжавшие в церковь на воскресное богослужение могли с утра до 12 часов продавать свои товары на рынке, а городским купцам было приказано открывать свои лавки после службы, чтобы приезжие могли приобрести нужные им товары…»
Кажется, приходится констатировать, что в географическом смысле перевешивали «западные» и южные, что в Кексгольму и далее, что в сторону Олонца, торговые связи североладожских купцов, налаженные издревле, а «восточные»… Например, известно, что на ту же Шуньгскую ярмарку в Заонежье наезжали купцы-торговцы и из «ближних Лопских погостов» (чуть севернее современного г.Суоярви), тогда как о их заинтересованности поехать к нам что-то в литературе ничего не встречалось. Видать, до Сердоболя им была то ли далеко, то ли несподручно.
И второе. Интересно сравнить торговый потенциал соседних местностей Олонецкой губернии, а на этом фоне посмотреть и на североладожские возможности. Согласно сведениям из магистратов за 1790 год («История Карелии с древнейших времен…? 2001), «по числу постоянных торговых заведений тогда первое место… занимал Петрозаводск, где имелось 93 лавки, в т.ч. 15 каменных и 78 деревянных. Из числа уездных городов по количеству лавок резко выделялся Олонец (89), за ним следовали Пудож (12) и Повенец (6)… Так, в 1780-х года только из Паданского, Селецкого и других Лопских погостов на Шуньгскую ярмарку доставлялось до 19 тысяч пудов уклада, для производства которого ежегодно требовалось выплавлять не менее 25-30 тысяч пудов кричного железа…»
А вот еще «сердобольские» документы из трех разных томов «Полного собрания законов Российской империи с 1649 года» (Печатано в Типографии 11 Отделения Собственной Его Величества Канцелярии. 1830), уже времен царствования императора Павла 1. 1786 год. За №16.474 «декабря 18.Именной, объявленный Сенату Генерал-Прокурором. – О переводе бывающей в Валаамском монастыре ярманки (так в тексте. – В.С.) в город Сердоболь».
1790 год. За №16.835 «февраля 16. Именной, данный Главнокомандующему в Выборгской Губернии Графу Брюсу. – Об учреждении Ратуш в городах: Сердоболь, Кексгольм, Нейшлот и Вильмандстранде».
1798. За №18.542 «июня 3. Высочайше утвержденный доклад Сената. Об учреждении Ратуш в городах Выборгской губернии, Нейшлоте, Кексгольме и Сердоболе и о переименовании Вильмандстранского Камперского суда ратушею…»
То есть о русском учреждении местной ратуши. «История…» 1970 года: став уездным городом, Сердоболь «получил также магистрат, которым руководили бургомистр и ратманы (члены городского суда и магистрата). В дополнение к магистрату в городе был городской староста, которого выбирали купцы, ремесленники и бюргеры. В дополнение к предыдущим имелся городской Голова. В городе размещался и военный гарнизон в количестве 20-30 солдат (как в 1630-х Салминская пограничная стража. – В.С.)».
И об этом же У.Карттунен: «С 1790 года уменьшили число членов магистрата («отряд чиновников». – В.С.) и его стали называть ратушей…» В качестве уездного город «получил бюджетные ассигнования и туда были направлены землеустроитель и доктор. Землеустроителем был Абрам Соре, а доктором в разное время – Карл Сидененер (1787), Елиас Енсхольм (1786), Юхан Яакоб Вендт (1799)».
Продолжив цитировать «Топографическое описание», отмечу: «Длина оного (Сердобольского уезда. – В.С.) простирается на 190 и ширина на 150 верст (с ХУ111 века в версте стало 500 сажен или примерно 1,1 наших километра. – В.С.)… Кексгольмский уезд состоит из уездного города Кексгольма и того же имени кирхшпиля, далее из кирхшпилей Еврепя, Рауту, Сакола… Гитола и Кронебург (сегодня наши Хийттола и Куркийоки оказались в другом уезде. – В.С.). Сего уезда длина 110 и ширина 58 верст…
В отношении судимости наместничество сие получило другое распределение, ибо принадлежит (то есть судебный округ был нарезан не так.– В.С.): …к Сердобольской нижней расправе (южной части округа? – В.С.) кирхшпили Гитола, Кронебург, Екимваара (так из-под якобы финского топонима показывается его первично православно-русское лицо: Екимова или Якимова гора. – В.С.), Кайценлакс (? – В.С.), Сордавала (уже по-шведски; так отныне и пойдет до 1940 года: то Сортавала, то Сердоболь. – В.С.), Рускеала, Суоярви, Суйстамо, Имбилакс и Угоньеми (с общим количеством населения в 22 913 душ. – В.С.)…»
(Начало Х1Х века. «Народ жил в основном в курных избах… Сенокосов в основном хватало, их недостаток ощущается только в Уукуниеми, Рускеале и Суоярви… В районе Суйстамо добывали красители (красная земля)… На многих речных порогах стояли водяные мельницы. Общее их количество насчитывало 15. Большая мельница в Мюллюкюля принадлежала графу Орлову. На ней было 3 пары каменных кругов. Многие мельницы имелись в Суури Рюттю, Ристиярви, Ляскеляйнен, Саавайнйоки, Туокслахти, Лавиярви, в селах Похьюкс и Оявойси» (У.Карттунен).
«Топографическое описание»: «Географическая долгота и широта оного: Сердоболь лежит под 48 градусом 30 минут восточной долготы и 61 градус 40 минут северной широты… Отстоит от… Выборга на 248 и от… Кексгольма на 118 и Нейшлота (сейчас Савонлинна. – В.С.) на 116 верст».
На спидометрах современных машин «накручивается» до Приозерска ??? километров, а если в версте ХУ111 века насчитывалось 500 сажен или 1,1 километра, то можно утверждать, что современная дорога между ними стала короче на ??? километров. Или ??? верст. Прокладка пути от Выборга выглядела тогда так: Выборг – Кексгольм (130 верст) – Пукиниеми(?; 22) – Кронебург (22) – нрзб (25) – Яккимваара (12) – нрзб ( (25) – «Сердовала» (12).
Теперь о собственно городе. «Положение оного. Положение имеет он на северном берегу Ладожского озера в долине (? – В.С.) к озеру склоняющейся… Окрестные места сего города составляют большей частью плодородные пашни и токмо с одной стороны каменистыми буграм окружается (со стороны теперешнего парка? – В.С.)… Длина оного составляет 400, ширина 300 и вся окружность 1200 сажень (поскольку сажени 2,2 метра, то… – В.С.). Из каких частей состоит. Сей город по себе весьма не велик, чтобы из некоторых частей составлен быть мог».
Это много позже возникли Кюмеля (при финнах), Тункула, Железнодорожный и Комсомольский поселки, Авиа и Гидрогродки (в советский период).
Но продолжу цитировать: «Город сей ни валом, ни другими крепостными укреплениями не огражден, но со всех сторон открыт. Кроме одной древней развалившейся чухонской («приют убого чухонца…», А.С.Пушкин. – В.С.) церкви, никаких иных примечательных зданий здесь не находится (м-да, а Никольская на о.Риеккалансаари? – В.С.). Число домов простирается до 63, а число лавок до 16… Город большей частью населен чухнами и немногими россиянами (вон откуда этот теперешний «этноним!» В.С.), кои живут здесь для промыслов. Число всех жителей простирается до 575, из коих 277 мужеска и 298 женска пола…Ремесленники здесь находятся сии: серебряников 1, портных 4, башмачников 4, кузнецов 2, перуймахеров (догадались, что речь о парикмахерах? – В.С.) 1, ткачей 1…»
И опять к «Описанию…»: «Фабрик и заводов здесь никаких не имеется… Съестные припасы получают жители сего города из около лежащего уезда и соседственной Швеции (конечно, с территории покоренной шведами теперешней Финляндии. – В.С.). Овощных и фруктовых деревьев здесь не разводят».
Довольно существенны сведения, не приводимые финскими авторами, но найденные тогда заглавным лахденпохским краеведом Л.Л.Нейкеном в том же Румянцевском фонде в «Материалах по ревизии Выборгской губернии 1786 г.». Государственные доходы или подушные сборы тогда составляли: «…с 14 душ по 3 рубля, с 1816 душ по 1 рублю 20 копеек, с 86 471 души по 70 копеек. Кроме того, накладных по 2 копейки с рубля означенных подушных сборов. Сии взимаются по Указу от 3 мая 1783 г.» К этим налогам добавить прочие – строевые сборы (на починку крепостей), станционные и сборы со скота, учрежденные еще в 1620 году, но нам-то, кроме историков, вряд ли что понимающих в этой цифири, любопытно общее число «податных душ» – 88 301.
У. Карттунен: «После войны 1788-90 годов, когда прервались торговые связи через границу, коммерческая деятельность в… (Сердоболе. – В.С.) затихла… Уменьшатся численность городского населения… по некоторым данным, в… (городе. – В.С.) в 1802 году проживало 606 жителей. По официальным переписям 1812 года в городе имелось 252 жителя…»
И вот настала очередь, скорее всего, - первого (или одного из первых?) «описаний города… в научной литературе на русском языке, как оговорился при его публикации в нашей газете «Ладога» (январь 1996) Л.Л. Нейкен, поясняя, что между 1801 и 1807 годами в тогдашней нашей столице под редакцией А.М. Щекотова выходил «Географический словарь Российского государства», где были «описаны губернии и провинции, в них города, гарнизоны, артиллерия…» и многое иное. И счастливо для нас в пятом томе этого издания (Леопольду Леонидовичу при посещении библиотеки Ленинградского отделения Института истории РАН нашли всего два) оказалась трехстраничная статья «Сердоболь», данная «сплошным текстом без красных строк, чтобы сэкономить площадь». Привожу из нее необходимые по нашей теме выборки, сохранив стиль изложения (аромат времени!), но убрав (это сделал публикатор) некоторые знаки препинания и восстановив деление на абзацы:
«СЕРДОБОЛЬ – вновь учрежденный уездный город в Финляндской губернии, по-финляндски именуемый Сордовала (какая, сказать по-новомодному русская толерантность; редкие тогдашние жители сей губернии, видимо, только кроме вынужденных это делать чиновников, публичны называли – русское. – В.С.). Лежит под 61 градусом 67 минутами северной широты и под 48 градусом 45 минутами восточной долготы при Ладожском озере на косогоре, врезавшемся в губу (зримо! – В.С.), как и все расстояние от Кексгольма до сего города на 90 верст по Ладожскому озеру простирающееся, изобилует разной величины и вышины каменистыми островами, из которых иные голы, а другие поросли ельником (см. у Н.Я.Озерецковского в главе «Приметливые гости». – В.С.).
Город сей расстоянием от С.-Петербурга в 264, от Москвы в 992, а от губернского города Выборга к северо-востоку в 246 верстах. Населен по большей части финнами, которых в мещанстве 606 человек считается.
Стоп! Что-то знакомое. Где-то я это уже читал, хотя «Географического словаря» (редчайшее издание) в глаза не видел и даже (не историк) не знал о его существовании. А! Да это же практически прямое цитирование книги Н.Я.Озерецковского «Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому», впервые вышедшей в 1792 году, но переизданной в Петрозаводске не так давно! Только изредка изменено построение фраз, вместо одних слов появились другие, некоторые переставлены местами, а иные, незначительные для смысла, просто опущены: «Город Сердоболь лежит на косогоре…; строение в нем все деревянное; населен по большей части финнами, которых в тамошнем мещанстве 606 человек считается…»
Видимо, А.М.Щекотов при составлении «Словаря» разумно использовал работу авторитетного Николая Яковлевича (академик!), лишь подредактировав текст, впрочем, незначительно. Отсюда и «косогор»! Но поскольку глава «Приметливые гости» с выписками из «Путешествия…» стоит дальше, то продолжу цитирование «Словаря»:
«…606 человек считается. Из них очень немногие имеют при своих домах лавочки с мелочными товарами; некоторые производят небольшое хлебопашество, а большая часть их перебиваются различными способами. Зажиточные и почетные обыватели имеют свои земли (по-тамошнему гейматы), с которых получают они как хлеб, так и всякие съестные припасы для собственного только содержания, от коих на продажу немного остается, и потому безземельным людям, при должностях там находящимся, ежедневную для себя пищу достать там очень трудно.
Сердобольские жители вообще кормятся более покупным в Ладоге и Шлиссельбурге хлебом, нежели своим собственным, который хотя и хорошо там родится, но места каменистые довольно его сеять не позволяют…»
Согласно «Записок сердобольского городничего Федора Морского» (первого городничего, как называют его публикаторы нижеследующего факта! Эх, кто бы из профессиональных историков нашел эти «Записки» да изучил основательно! – В.С.), в 1784 году на городских торгах было представлено 3557 заячьих шкурок, 509 беличьих, 428 лисицы, 58 куницы, 20 горностая, по 8 выдры и рыси, 5 волка, а также 28 пудов мяса и 5 пудов жира.
Продолжение «Словаря»: «Сказывают, что как в Сердоболе, так и в разных деревнях карелы (не финны. – В.С.) в недостатках хлебы делают себе в оном подспорье ржаною соломою (так в тексте. – В.С.), которую на такой конец мелко рубят сечками, изрубленную, высуша в печи, толкут пестами в ступах, таким образом приводят ее в некоторый род муки и пекут из нее хлебы, всегда однако ж примешивая к ней часть овсяной муки.
Набрежные (словечко! прибрежные? – В.С.) жители сказывают также про карелов, живущих близ шведской границы (Партала, Вяртсиля и т.д. – В.С.), где места наиболее лесные, низкие и болотистые, что многие из них имеют на шее зобы, для разбития которых с пользой употребляют корень травы, раст называемой (Famuzia balbas). Из корня сего делают они с водою крепкий увар, которого пьют много, и тем от безобразных зобов избавляются (народное поверье. – В.С.)»
В комментариях к «Словарю» Л.Л.Нейкен справедливо отмечал, во-первых, что «Топографическое описание Выборгского наместничества в 1786 г.» дает немного иные его координаты: 48 градусов 30 минут восточной долготы и 61 градус 40 минут северной широты. Разница в 27 минут по долготе и в 15 – по долготе (опережая события, скажу, что через полстолетия исследователь Ладоги А.П.Андреев даст и вовсе третьи – 0, 41,51 и 61, 42,05, объяснив самое большое «разночтение» долгот – 0 вместо 48 – как «от Пулкова»); во-вторых, уточняет, что уездным Сердоболь стал 4 октября 1788 года; и, в-третьих, что в отношении количества жителей в городе А.М.Щекотов явно «приводит данные академика Н.Я.Озерецковского», приезжавшего сюда в 1785 году, но в самой книге ученого даны другие цифры: «Возможно, готовя к выходу в свет отдельным изданием свою книгу «Путешествия по озерам Ладожскому и Онежскому» (1792. – В.С.), автор и уточнил их».
«Большая» «История…»: «Вскоре после получения статуса города… (здесь. – В.С.), по данным городского суда, было 276 душ, но еще в течение 1783 года… численность снизилась на 14 душ. В 1798 году численность населения указана в количестве 256 душ. По другим источникам, численность горожан в середине 1790-х годов была 375 душ. Таким образом, …(Сердоболь. – В.С.) был самым крупным новым городом Выборгской губернии. В 1800 году согласно внесенных платежей за гонку водки… (в нем. – В.С.) проживало 76 мужчин… и 59 женщин старше 15 лет».
В СОСТАВЕ КНЯЖЕСТВА
«Самым крупным»! А в то же время «местный магистрат и в 1812 году отмечал, что в городе имеется только четыре и нет площади или другого места, где могло бы собираться население» (там же). И вот цитата из еще одного финского источника: «На начальной стадии становления… (Сердоболь. – В.С.) напоминал скорее деревню, чем город. Выборгский губернатор Валлен в 1819 году… описывал его так: «Там все в нищенском состоянии» («Сортавала и Приладожье», Лаппеенранта, 1988, перевод известного сортавальца В.Х.Викмана). Или власти, ожидая приезда императора Александра 1, тревожились-подстраховывались? Поди пойми.
«Имеется основание говорить о 20-30-летнем переходном периоде, после которого новый… (Сердоболь. – В.С.) стал во многом напоминать маленькие города остальной Финляндии (любопытно, а Кексгольм-Выборг, бывшие в той же ситуации, смотрелись так же? – В.С.), хотя он, конечно, сохранял свои особые черты города Ладожской Карелии. Этот переходный период длился в разных отраслях по-разному, но где-то в районе 1840-х годов можно считать его в целом законченным («История…» 1970 года). «Начиная с 1820 года город становится центром торговли пушниной и зерном. Местные купцы торговали в средней и северной Финляндии («полные возы русских товаров и галантереи» в Куопио, Каяни, Коккола, Ювяскюля по пути в Оулу. – В.С.), а также на ярмарках в России (в том числе в Петербурге, Олонце, Шуньге и Беломорье. – В.С.). Основные товары для продажи: пушнина, древесная смола, дары природы (рыба и дичь. – В.С.), сливочное масло (а также сало. – В.С.) и позднее – древесина, строительный камень. Покупали: зерно, соль (и табак. – В.С.), металлоизделия» («Сортавала и Приладожье»)». «Значение… (его. – В.С.) как порта по ввозу хлеба в Финляндию возрастало… Известно, что зимой 1827 года… (на городском торгу. – В.С.) было 138… ларьков (именно по-русски? от слова «ларь»? – В.С.), а летом – 34 и, кроме того, конечно, сотнями крестьяне» («История…» 1970 года).
«Сразу после объединения Финляндии в Великое княжество Финляндское коммерческая жизнь в… (Сердоболе. – В.С.) несколько утихла, (так как. – В.С.) основной доход приносила пограничная торговля. Если до объединения город получал 2000 банковских рублей только от торговли водкой, то после – всего 500. Но уже с 1822 года наблюдается оживление торговли… В 1821 году товарооборот составлял 248 371, 5 банковских рублей без выручки от продажи леса. Торговля в основном была меновой, крестьяне свои товары обменивали на зерно, соль, железо и галантерею, так что в бухгалтерских книгах часто мелькает выражение «крестьянская торговля».
После спуска части воды из Пюхяярви (? – В.С.) купцы и крестьяне из Саво на лодках доплывали до Анникканиеми в провинции Уукуниеми, а оттуда оставалось 40 верст до… (Сердоболя. – В.С.), где имелись мука и зерно…» В русскую Карелию местные купцы везли пушнину и шкуры, изделия из шерсти (варежки, чулки, шерстяные платья и юбки), конкретно в Олонец – живой скот и ивовое корье, а из Беломорья зимой – морскую рыбу. Летом на судах, зимой – лошадьми. «По сведениям 1842 года, стоимость транспортировки товаров водой до Петербурга равнялась 20 копейкам, а на санях – 50-60 копеек за пуд. Дальше Петербурга… ездили редко. Из таких мест упоминается г.Тихвин и Москва, да купцы Т.Боехм и Иван Сиитойн в 1821 году были на ярмарке в Нижнем Новгороде (У.Карттунен).
Опять же вперемешку цитирование с пересказом «малой» «Истории…» «В начале 1820- годов в… (городе. – В.С.) проживало 16 купеческих семей. У 11 из них имелось право на свободную торговлю – Бергит, Боехмы, Климпуевы, Красильниковы, Ламбергты, Лебедевы, Молдаковы, Ниссинены, Орешниковы, Павловы, Саукко, Сихвонены и Сийтойнены (уже по-фински. – В.С.). Наиболее заметен из них был Туомас Боехм (1770-1854). В городе еще не имелось денежного хранилища (банка? – В.С.), и партнеры доверяли Туомасу на слово… Так, в январе 1832 года он отправил в Петербург 600 свиных шкур, 600 телячьих и 6800 шкурок зайца; в феврале – 40 рысей, 135 рыжих лис, 15 белок, 12 волков, 393 кошки (росомахи? – В.С.); в марте еще столько же… В помощниках у него были сыновья Александр и Кристиан-Эдвард, которые в основном сопровождали обозы. Так, в 1838 году Александр Боехм привез в Шуньгу на ярмарку 50 рысьих шкур и 10 000беличьих, а в 1839 году он переезжает, уже в качестве самостоятельного купца, в Коккола».
Эдвард же успешно продолжил дело отца, а в 1856 году в доле с яккимским купцом Ларсом Хаганом основал фирму «Боехм и Хаган», к которой через три года присоединился третий компаньон – Василий Веледеев. Последний в итоге выходит из доли, основав в 1863 году свою фирму, а после смерти Э.Боехма в 1870 году единоличным хозяином первой становится Ларс Хаган.
Сийтойнены были родом из Рюттю и поначалу торговали пушниной, шкурами и зерном. «Наибольшим» из этой плеяды считается Иван Федорович, опять назван по-карельски, Сийтойн (1775-1860), который, по данным 1832 года, только в Санкт-Петербург за один сезон отправил до 15 тысяч свиных и телячьих , около 2 тысяч лисьих шкур, другую пушнину в уже меньших количествах и 2 тысячи пудов масла. Был он постоянным участником и шуньгских пушных аукционов. Семья Молдаковых (прежде – Молтакайнены; в отличие от прочих русифицировалась?) – выходцы из Корписельки.В начале Х1Х века вели торг в гроде Агафон, Артемий, Ларион и Тимофей Молдаковы, которые возили товары и в Оулу, Коккола и Шуньгу. Наиболее влиятельным считался Иван Молдаков, чей дом горожане называли «Большим Молдаком».
Торговая стезя Александра Йохана Ниссинена (1817-1892) началась с того, что он уже шестнадцатилетним был вынужден взять в свои руки дело своего отчима Фредрика Саукона – торговля мукой, земледелие, крупный судовладелец.
Петер Берг (1813-1893) после окончания школы стал судейским чиновником в Кексгольме, а свое торговое дело основал в Сердоболе в 1836 году и руководил им более полувека: «Совместно с зятем А.Е.Ниссиненом доставлял на судах в Санкт-Петербург большие партии масла». Иные торговцы тех лет – Даниель Тиайнен (1832, Туокслахти) и Хейкки Мууконен (Париккала, 1881).
«Начиная с 1840 года… (здешние. – В.С.) зимние ярмарки были самыми крупными в Финляндии», – утверждали авторы книги «Сортавала и Приладожье». Авторы «большой» «Истории…» проявили осторожность в оценках: «…одна из крупнейших». Их было две – в конце января и начале июля. У.Карттунен: «По старой традиции открывали их барабанным боем, ярмарка лилась два дня (зимняя – дольше. – В.С.), после чего барабанщик объявлял ее
закрытой. Запрещалось торговать до официального открытия ярмарки, а в ходе ее работы нельзя было шуметь на улицах и ездить на лошадях с бубенцами». Зато в эти дни устраивались конные скачки с участием до 30 «команд». «В больших котлах варились сиропные напитки, которыми молодые люди угощали барышень. Обязательно устраивались танцы, в традициях было и угощение десертным вином и сладостями». По данным 1832 года, на зимней ярмарке участвовало 4500 человек, а на летней – 2000. В 1840-е годы… (в город. – В.С.) приехало много купцов из Порво и Ловииса «с промышленными и колониальными товарами».
Как свидетельствует тот же У.Карттунен, в 1820-х годах в городе проживало 19 ремесленников: медник, шляпник, сапожник, ювелир, по два токаря, маляра, скорняка и портных, по три печника и кузнеца и даже – картограф! И когда город территориально вырос, возросло и их
Количество: в 1842 году числилось уже 26 мастеров, а к ним 18 учеников и подмастерьев.
«В 1852 году в город был приглашен в качестве каменщика подмастерье Эрик Йохан Леандер, оставшийся… (здесь. – В.С.) на постоянное местожительство. Он клал печи и занимался строительными работами. Его сын Йохан Оскар Леандер (1848-1920) был искусным каменщиком и строителем и одним из руководителей объединения городских ремесленников. Сын Йохана, Оскар Йоханнес Леандер (р. 1873) имел специальности деда и отца, а позднее становится руководителем отделения банка».
Вперемешку пересказывая и цитируя «малую» «Историю…» о судьбах некоторых горожан. Во второй половине Х1Х века в город переселяется молодежь из района Ките. Например, Петер Торопайнен. Его дочь основала здесь фотоателье «Майялан». Юхо Пиронен из деревни Роккола прихода Ките – швейную мастерскую (до 8 рабочих и учеников). Роме того, у Юхо обучались молодые парни из Китее же – Антти Яаскелайнен и Юхо Грехн (Куусинен). Первый из них, выходец из состоятельной семьи в Маткасельке, в 1880 году основал в городе свое дело, а второй, родом из села Сяунеенкюля, «откуда он в возрасте 16 лет с тремя марками в кармане отправился покорять мир и приехал с грузом (ивового? – В.С.) корья в… (Сердоболь. – В.С.) после шести лет обучения у Пииринена он основал свое ателье. Владеет (надо понимать, в момент выхода книги, то есть в 1932 году. – В.С.) магазином одежды и тканей на улице Турункату (ныне, напоминаю, Комсомольская. – В.С.).
Братья Пекка и Туомас Ваурюнен: один из них изготовлял кресла-качалки и зонты, второй «был искусным сапожником и играл на вечерах на скрипке». Петроградский ювелир Т.А. Страндер после Октябрьской революции переселился сюда. Август Тиринен (1858-1926) начинал подмастерьем сапожника, а затем работал в городском магистрате, таможенным чиновником, контролером пароходов, пристанским мастером, начальником полиции, библиотекарем и управляющим банка.
«Оживление продолжалось еще десятилетия, однако в 1850-х годах уже жаловались на упадок ярмарочной торговли» («История…» 1970 года). В 1860-е годы Сердоболь «начал терять свое значение большого торгового центра (часть товарооборота пошла по Сайменскому каналу. – В.С.) и «местные купцы стали развивать торговые связи Выборгом» (У. Карттунен).
«В городе не имелось промышленности, если не считать пивоварни, которой в 1858 году владел выборгский полицмейстер А.Лефстрем и на которой работало 8 человек. В 1876 году был основан винный завод» («История…» 1970 года). И общая оценка. «Когда город… в 1812 году был возвращен (это внутри границ одного государства! – В.С.) в состав остальной Финляндии (подробнее в главе «???». – В.С.), не так-то быстро можно было уничтожить следы почти векового владычества России». «Возвращен». Помня о примерно 100-летнем пребывании Северного Приладожья в качестве части Швеции, я о времени с 1610-1617 до 1710-1721 годов, авторы странно забыли о более чем 300-летнем русско-новгородском прошлом края до начала Северной войны. Такая вот история… И «большая» «История…»
В 1858 году открылся Сайменский канал, понятно, заимевший огромное торговое значение, и роль Сердоболя в качестве «складочного места товаров для всей верхней Карелии», как ярмарочно-перевалочного пункта тут же упала. Однако появление канала-конкурента оказало на судьбу города и доброе влияние: здесь открылись шкиперская школа, ремесленная школа для подготовки кузнецов, столяров и плотников, ткацкая и «рукодельная» школы, а также женский лицей. Впрочем, это уже отдельная «школьная» тема и о ней подробнее в соответствующей главе.
«В неурожайные 1860-е годы в Сортавалу (для простых-то жителей так, но на самом-то деле, конечно, в Сердоболь. – В.С.) нескончаемым потоком прибывали голодающие, и город всеми средствами пытался оказать им помощь. В 1867 году здесь был организован детский дом для сирот… Районный врач Герман Халстрем в 1892 году писал на страницах местной газеты «Ладога» о страданиях горожан в… 1866-1869 годы: «До сих пор вижу перед собой голодных детей и взрослых. Урожай 1865 года во всей Финляндии оказался очень низким… Особенно плохо жилось в северной и восточной Финляндии… (но жителям Сердоболя. – В.С.) повезло, потому что они находились поблизости от Валаамского монастыря. Гонимые голодом люди массово перемещались на остров, где находили поддержку и помощь. В свою очередь, в город хлынули голодающие из других мест. К концу февраля 1866 года число беженцев… (здесь. – В.С.) достигло 200 человек (а надо сказать, что в это время все городское население насчитывало более 800 жителей. – В.С.). Еще осенью их состояние было удовлетворительное, но с наступлением холодов положение ухудшилось. К голоду добавились болезни. Случалось и так, что обессилевшие родители попадали на больничную койку, а дети со слезами на глазах оставались на улице» («Сортавала и Приладожье»).
Но все жизнь вернулась в свое нетрагичное русло. «В 1871 году… появилось уличное освещение, первоначально 20 скромных газовых фонарей. Оно было устроено за 1000 рублей, пожертвованных на эти цели виноторговцем Иваром Конниненом. В 1880 году был построен соединяющий Кюмеля и город пешеходный мост (в створе современных улиц Ладожской и Горького; до того ходили вокруг залива у подножия будущего парка. – В.С.), который имел исключительно важное значение для семинарии (? – В.С.)…
«На восточном берегу… залива находится группа одноэтажных деревянных строений, поодаль от них деревянная церковь (лютеранская кирха; сейчас на ее месте – общежитие Дома детства.– В.С.) и в нескольких сотнях шагов от нее на восток – русская (православная, нынешняя Никольская. – В.С.)… Вот и вся Сортавала (которая – Сердоболь. – В.С.)… лет двадцать назад рядом с ней возник новый городской район (значит, врученное Александру 1 прошение возымело действие. – В.С.) с красивыми современными зданиями, которые могли бы украсить любой город (нынешний центр. – В.С.)», – писала в сентябре 1880 года… газета «Ууси Суометар».
Население. Согласно приведенной в этой «большой» «Истории…» таблице, численность горожан по церковным книгам достигала: в 1815 году – 367 душ (православных на 23 души больше), через полтора десятилетия – 410, о по подушным книгам – 453 ( лютеран уже больше православных на 24 души), в 1840 году, по церковным – 460 и по подушным – 775, в 1850, соответственно – 665 и 778, через десятилетие – 780 и 838, в 1870 – 793 и 712 (почему по вторым меньше?) и в 1880 году – 886 и 1102, при этом православных было меньше, чем лютеран в пять с лишним раз.
Попутно. Так сказать, «профессиональный» состав населения Северного Приладожья можно рассмотреть на примере того же Салминского прихода, насчитывавшего 8794 души,. Здесь, согласно «Клировым ведомостям» за 1880 года, проживало, кроме крестьян и бобылей – 3 священника, 4 «церковнослужащих», 60 вольных матросов (?), 15 шкиперов и кормчих, 20 мастеров лесопилен, 10 сапожников, 7 портных, 8 кузнецов и коновалов.
Для примера свидетельство путешествовавшего в 1845 году по нашему краю (см. главу «Приметливые гости») Я.К. Грота, о соседнем, в чем-то со схожей судьбой, городе: «Нейшлот (по-фински Савонлинна, а по-шведски в старину Олофсборг) – маленький городок, лежащий на двух островах, соединенных мостом. Один из них занят крепостью… Она построена в 1477 году… Всех жителей здесь около 400… В Нейшлоте не более четырех лавок. Муку выписывают купцы по большей части из Новой Ладоги или из Сердоболя (то есть тоже русскую. – В.С.)». Или о Тайпале – по финской версии, городке, а по русской всего лишь рядке – (рангом пониже), шведских времен был одним из двух, вместе с Корелой (Кексгольмом), городов будущей Выборгской губернии: в год поездки Я.К.Грота это была всего-навсего деревня, «где также есть остатки каких-то укреплений».
«Должность районного врача… утверждена в 1816 году, однако она была вакантной до тех пор, пока в 1828 году на нее не был назначен первый специалист…(а вот. – В.С.) больница была основана в 1842 и открыта в следующем году. Поначалу в ней имелось 40 мест, из которых 20 – в отделении венерических заболеваний. Отдельного больничного здания тогда еще не было, и больница функционировала в разных частных домах, арендуемых для этой цели. Только в 1863 году ее разместили в бывшей казарме русской инвалидной роты (в 1860-х годах русская воинские часть, гарнизон, вывели из города. – В.С.), где она находилась более 30 лет, пока в 1893-1894 годах не построили первое специальное здание. Аптека… (в городе. – В.С.) действует с 1818 года» («История…», 1970).
Кстати, в Петрозаводске первая больница «приказа общественного призрения», то есть для малоимущих, на 30 коек, из которых на 25 пациенты должны были содержаться бесплатно, а на остальных – «с заплатою, со всеми вещами» – открылась 28 июня 178??? года.
Вторая половина ХУ111 века: «Связь с Петербургом возрастает… Из… (Сердоболя. – В.С.) переселяются туда несколько купцов и ремесленников» (У. Карттунен).
«В 1870-е годы в… (городе. – В.С.) появляются новые торговые фирмы. Следует отметить Микко Корнилова, который с 1877 года возит в Петербург дрова, а обратно – зерно. Торговля приносила доход, и Корнилов начал заниматься водным транспортом, деревообработкой и строительством. В 1891 году он получает разрешение на строительство лесопильного завода на береговом участке между Контсунсаари и городом. В 1894 году завод был введен в действие, имея лесопильную раму и несколько циркульных станков (рам? – В.С.). В 1912 году он был перестроен, расширен и с 1917 года становится АО «Пуулинке Супинен» (не его советский «наследник» – участок бывшего СМЛК? – В.С.)» (У.Карттунен).
«Первым крупным промышленным предприятием города стал лесопильный завод Кивиниеми, созданный в 1875 году купцом Тиайненом. Следующим – деревообрабатывающий завод Супинен, который возник по инициативе коммерсанта Корнилова с острова Мантсинсаари. Вся прибрежная территория от пристани до парома (уже был паром. – В.С.) являлась промышленной зоной, где были сосредоточены предприятия деревообработки, складские помещения, а также судоверфь (сейчас место и здание последней занимает рыбозавод. – В.С.)…» («Сортавала и Приладожье»).
Надо сказать, тогда рост лесопереработки отмечался на всем Севере. Так, к концу Х1Х века в Олонецкой губернии и Поморье имелось 8 паровых лесозаводов и 3 водоструйных лесопилки вместо 5 лесопилен в начале 1860-х годов. И если общая сума производства пиломатериалов в 1860-х годах не превышала 300 тысяч рублей в год, то во второй половине 1890-х она составляла в среднем около 2 миллионов рублей» («История Карелии с древнейших…»).
В 1881 году в Хелюля возник основанный Ееро Мякиненом завод по производству инструмента и фисгармоний, а в самом городе и близ него – лесозавод, кожевенный завод (помните автобусную остановку у железнодорожного моста через Хелюлянйоки в виду скалы Паасо? – В.С.), много разных мастерских.
«Одним из первых специализированных магазинов в городе становится АО «Строительные и скобяные изделия», который в 1897 году основали Д.Тиайнен, К.Ниссинен, Н.К.Сиитойн и банкир С.П.Вегелиус. Объединение имело кирпичный завод в Хунттила, близ Импилахти, производящий кровельную черепицу, кирпич для стен и печей…
Из других Сортавальских предприятий и магазинов можно упомянуть магазин хозтоваров «Братья Кивинен», трикотажа и ниток – «Сайкконен», кожи и обуви – «Г.Еокинен», а также «Карьялан Раута» и АО «Тавара Айтта». В 1870 году ректор К.В.Алопеус основал в городе книжную торговлю. Он был пионером в этом деле… Работа была тяжелой, но необходимой для поднятия национального самосознания населения (отделение от России! – В.С.)». Книги привозили на лошадях. Часто… перевозчикам… приходилось по пути менять телегу на сани. В 1899 году лекторы Бохстрем и Ваартанен и преподаватель Раунио создают АО «Карьялан Кирьякауппа» (У.Карттунен).
«Всю систему сообщений в стране (авторы, опережая событие выхода из состава России, имеют в виду Финляндию. – В.С.) изменила железная дорога. Ее первый участок между Хельсинки (тогда – Гельсингфорс. – В.С.) и Хяяменлиной построили в 1862 году. Финляндские власти планировали продолжение железнодорожного строительства от Хяяменлинны на север, но Россия потребовала, чтобы Финляндия была соединена с метрополией. Дорогу от Риихимяки до Петербурга ввели в строй в 1870 году…» (В.Расила, «История Финляндии», 1996). В 1893 году «железка» пришла из Выборга в Сердоболь (115 лет назад, тоже юбилей! – В.С.), далее через Маткасельку и Вяртсиля на Нурмес, чуть позже были протянуты ветки до Суоярви и в 1924-1932 годах они дотянулись до Ляскеля и Питкяранты. «Километр дороги стоил 70 000 марок – дороже, чем на Западе» (У.Карттунен).
«Крайнимъ пунктомъ, куда можно съездить изъ Выборга следуетъ поставить Сердоболь (334 в. отъ Петерб.), – начинает главку, поименованную по имени нашего города, «Путеводитель по Финляндии» (СПб., 1887. С.62-63). – Здесь въ настоящее время культура сделала огромные успехи: имеется много школъ и учительская семинарiя съ финскимъ языкомъ преподаванiя; есть гостиницы; лучшая Сосьете. Город расположенъ на… заливе, образуемомъ рекою (тогда из-за возможно зримо заметного, хоть и «излетного», течения под напором теперь заросшей «парковской» речки Вакко, видимо, так и считалось – как продолжение оной. – В.С.) Лэппэiэрви… Городъ очень красиво расположенъ и насчитываетъ около 1000 жителей; церквей: одна лютеранская и две православныя, изъ коихъ одна старинная, деревянная во имя апостолов Петра и Павла… Въ зданiи новой ратуши имеется интересный этнографический музей». Цитирую, восстановив «еры», но не найдя на клавиатуре «ятей», а «и десятеричную», которую сейчас называют просто как «и с точкой», позаимствовав из «английской» части клавиатуры.
Кстати, не современное, «по-фински», написание имени «городского» залива «Ляппяярви», а произнесенное «по-русски» «Лэпппэiярви». Случайная описка, исказившая истинное? Или?.. Не будучи специалистом по топонимике, все же рискну предположить, хотя бы в качестве одной из версий (аналогично «расшифровке» слова «Сортавала» как услышанного материковыми карелами, не произносящими русский звук «ч», в виде – «Черт, валяй»), что оно – от искажаемого карелами и финнами русского слова «хлеб»: «лейпя», «леппя» (от «креста» к «ристи»и т.д.). Вспомним, что на берегах залива издавна бывала знаменитая, богатая ярмарка, где крестьяне могли купить многое, но, главное – привозимый с юга, от русских, хлеб! И так продолжалось несколько столетий. Сей залив для окрестных жителей был поистине – хлебным (но эта тема специальной «топонимической главки).
Попутно о другом уголке Северного Приладожья: в 1893 году в «Описи предметов, предназначенных к отправлению на Всемирную выставку в Чикаго», среди прочих, значились и «суоярвская озерная руда и чугуны Валазминского и Суоярвского заводов». И еще, уже об общеэкономической ситуации. Как говорил в своей лекции 19 октября1993 года в ПетрГУ, пожалуй, самый сведущий в истории нашего края финский историк Хейкки Киркинен, «в конце 1880-х годов одна десятая населения Приладожской Карелии уходила в Россию на заработки».
«Счет «десятилетиям подъема» Ладожской Карелии ведут с 1880-х годов. В конце Х1Х века во всей Финляндии происходили крупные преобразования, но в изменениях, происходивших в… (Сердоболе. – В.С.) было много только ему присущих черт: появилась семинария и с ней много учености и новых импульсов как в материальной, так и в духовной сферах, появилась газета, муниципалитет, городское казначейство, библиотека и многое другое» («История…», 1970).
«Телеграф действует в… (городе. – В.С.) с 1874 года. Первый телефон появился… перед Рождеством 1885 года и связывал квартиру заводчика М. Хирвонена с лесозаводом. В следующем году ректор Алопеус организует телефонную связь из своего дома в книжный магазин. В 1888 году… организуется телефонная компания, объединившая 38 пользователей в городе и 5 в окрестностях (Кюмеля, Хюмпеля, Тухкала, Мюллюкюля и Ворссулла). В 1931 году (уже имеется. – В.С.) 600 номеров. Телефонная связь с Выборгом появилась в 1884 году» (У.Карттунен).
К уже названным ранее крупным коммерсантам края финские историки относят и старых наследственных торговцев города братьев Николая и Константина Сиитойн, которые, кроме торговли продовольственными и промышленными товарами, занимались еще и промышленной переработкой кожсырья. А опираясь на данные «Экономической жизни Пограничной Карелии» Н.Л.Арппе, краевед П.В.Ильин уверенно добавляет в сей список именитых местных купцов конца Х1Х-начала ХХ веков и такие фамилии – Нило Систонен, Саллинен, Скуттнабб, Кордеефф (Гордеев?), Ноусилайнен, С.П.Вегелиус.
«Православная Карелия» (Петроград, 1914), рассказывая о 1880-х годах, вписывает в этот ряд и других: Молдаковы, Шаталовы, Богдановы, а в приходах успешно занимались торговлей и лесопромышленной деятельностью – Лисицыны, Трофимовы, Юдины, Героевы, Ильины… Но с началом финнизации жизни (жители Великого княжества Финляндского стремительно национализировалось), просвещает нас это издание, многие из них сменили фамилии. Так, Сиитойны стали Сиитойненами, Корнилов – Кивиненом, Климпуев – Кетокиви, Ильин – Койвула, не говоря уж о мелких сердобольских предпринимателях: Зубринские – Сарканены, Комаров – Кари, Владыкин – Вахерсало, Гордеев – Тяхтинен, Всеволод Макаров – Вейкко Мерилиин и т.д. За один только 1906 год около карельских семей сменили свои русские фамилии на финские.
«С пуском железной дороги… в торговле города наметился новый подъем. Во время первой мировой войны судоходство на Ладоге (о его развитии – в главе «Из корелы в лаппи». – В.С.) было очень оживленным, (Сердоболь. – В.С.)… оказался одним из самых бойких мест по ввозу ржи из-за границы (то есть, переводя на русский язык, из России. – В.С.)…
Многие торговые фирмы города значительно обогатились за счет «восточной торговли» в… (эти. – В.С.) годы. По-прежнему лидерами являлись фирмы Ниссинен и Сиитоин. Так же процветали и мелкотоварные фирмы «Карьялан раута» («Карельское железо». – В.С.), «Сортавалан раута йа ракеннусайнейтен кауппа», братья Кивинен – все они представляли торговлю металлоизделиями и стройматериалами. Но все же большинство городских торговцев были частники, которые преобладающе пользовались арендованными помещениями…» («Сортавала и Приладожье»). «Километр (железной. – В.С.) дороги стоил 70 000 арок – дороже, чем на Западе» (У.Карттунен).
Небезынтересно и такое замечание «Православной Карелии»: до строительства железной дороги Выборг-Сердоболь-Нурмес в исторической Карелии употреблялись только русские товары и русские деньги, сейчас – наоборот, а с начала 1914 года в Сердоболе появилось отделение «Союза местного производства», ратовавшего за бойкот русских товаров и пропагандировавшего покупки только местной продукции. Такой вот патриотизм. Впрочем, княжество стремительно двигалось к независимости, потому и…
«В конце минувшего столетия (конечно, речь о Х1Х веке. – В.С.) в городе возникло несколько промышленных предприятий. Тем не менее еще в 1900 году основными производителями оставались мелкие кустарные мастерские…» («Сортавала и Приладожье»).
«Территориальный рост города после 1880 года шел быстрыми темпами, и Старый город (район вокруг нынешней улицы Комсомольской. – В.С.) по числу жителей и значимости деловой жизни вскоре стал незначительным. Население сосредоточилось на старой стороне (ныне – центр. – В.С.)…, а сторона Кюммеля… был заселен относительно мало (напомню, численность горожан по лютеранским и православным церковным книгам суммарно составляло в 1880 году – 886, в 1890 – 1362, в 1900 – 2039 и в 1910 году – 2960 человек. Цифра на 1914 год – 2900 жителей. – В.С.)…».
«В 1920 году в Сортавале (с отделением Финляндии уже официально названной так. – В.С.) проживало свыше 80 купцов и их число постоянно росло. В торговой жизни города нельзя не упомянуть о рыночной торговле. На рынке (на Торговой площади, теперешняя площадь Кирова. – В.С.) можно было купить мясо, рыбу, овощи, продукты садоводства, различную одежду, изделия кустарей, хлеб, баранки, бублики домашней выпечки, прохладительные напитки. За счет рыночной торговли город имел значительный доход в своем бюджете. В Сортавале ежегодно проводилось две ярмарки: 1 июля – по продаже лошадей и 1 сентября – мелкого и крупного рогатого скота».
Но вернемся к последней русской официально-словарной статье о еще бывшем российским городе, тем более что она – из авторитетнейшего тогда «Энциклопедического словаря Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона» (С.-Петербург, 1900, т.58, с.655). Прошу прощения за неизбежные повторы деталей, но постарайтесь обратить внимание как раз на – новую информацию, вот «наша» статья из: «СЕРДОБОЛЬ (SORDAVALA, SORTAVALA) – город Выборгской губернии, на северном берегу Ладожского озера, при заливе, образуемом впадением р.ЛЕППЭIЕРВИ (и опять «река», и не современная «ляппя»; видать, такой полноводной была тогда ныне тихая «парковская» речка Вакко, двигая воду и в заливе, за что его и признавали за нее– В.С.); ст. ж.д. Срочное (! – В.С.) пароходное сообщение с С-ПЕТЕРБУРГОМ. Жителей 1336, преимущественно финны. Финская учительская семинария, низшее ремесл. училище и 3 школы, 1 лютеранская и 2 православные церкви (из последних одна ХУ11 века); этнографический музей в здании ратуши. Торговля С. незначительна; через него вывозится в Россию (как будто не одна страна! – В.С.) камень, добываемый у берегов Ладожского озера. Вер. в 8 от С. ломки черного и серо-черного сиенито-гранита, гранита и мрамора. С. основан в 1617 г… город с 1783 г.».
Вот так: основан в 1617 г.. город с…
«Сортавальские пригороды начали создаваться уже до первой мировой войны…» («История…», 1970). И тут как нельзя кстати привести три лирических рассказа тогдашних горожан, для которых, город, конечно, носил финское, а не русское имя.
«МЫ СТОЯЛИ НА МОСТУ…»
«Впервые я приехал в Сортавалу из Суйстамо в 1936 году, а осенью 1939 стал учеником первого класса лицея. Я уже раньше слышал рассказы об этом городе, поскольку моя мать, учительница народной школы, в свое время начинала учебу в здешней женской гимназии. На меня, сельского парня, Сортавала произвела величественнейшее впечатление. Рекламные огни в конце Карельского моста (нового, современного. – В.С.) ослепляли… Сынки богачей посмеивались над моим суйстамским наречием… На годы учебы я поселился в городском пригороде Пуйккола (выше молокозавода. – В.С.). За время пребывания в городе в памяти остались скверы и парки…
Карельская улица после пересечения железнодорожной (пристанской. – В.С.) ветки продолжалась главной магистралью для Пуйкколы. На снимке слева (в книге приводится фотография этого тогда пригорода, вид со стороны «старого города». – В.С.) здания городского молокозавода, за ним просматривается группа строений (на месте теперешних пятиэтажек по улице Бондарева. – В.С.), – рассказывал Аулис Блинник в книге «Сортавала и Приладожье». – Это управление сельской общины. Помещение сельской общины также использовалось под народную школу до 1937 года, когда было построено здание народной школы пригорода Пуйккола (ныне школа №4. – В.С.) высокое здание справа – электромельница». Она и в советские годы какое-то время действовала в этом качестве и выставляла на первомайские и ноябрьские демонстрации свою отдельную трудовую коллу; затем здание пустовало, а сейчас переоборудовано под жилье – каменный дом по улице Карельской, второй справа после переезда…
Рассказ Эйлы Кивекахо, сортавальской поэтессы, о своих детских годах в деревне Ваккосалменкюля, которую нынешние горожане знают как Тункула: «Парк Ваккосалми был чудесным местом праздников, расположенным на берегах озера Айране и речушки Вакко – об этом знали все сортавальцы. Большинство из них бывали здесь… Любопытно, обращали ли они свои взоры на одноименную деревушку, что стояла на противоположном берегу речки Вакко. Колейная тележная дорога ответвлялась от парковой дороги сразу за железнодорожным переездом. Петляя вдоль речушки Вакко и болотистой ламбушки Тухка, она… проходила вдоль полей на косогоре и, поворачивая на склон, выбиралась к лесной опушке на вершине холма (скоре, скалы. – В.С.).
Следует заметить, что дорога и поле... были прежними владениями родовой усадьбы Тухкала (откуда неправильное прочитанное нами новое имя этого места – Тункула. – В.С.). В годы моего детства… эта злополучная дорога наконец выводила путника на более-менее ровную площадку, где, прижавшись друг к другу, ютились маленькие домишки.
Дорога была очень неказистая; на полях преобладала глина, на дороге – тоже. Поэтому во время распутья она превращалась в сплошное месиво грязи. Желая избавиться от такой неприятности, жители деревни решили облагородить дорогу: разделили ее между хозяевами домов на равные части. Каждый из них самостоятельно приобретал материалы и своими силами завозил на место. И когда дорога оказалась приведена в порядок, то напоминала пеструю ткань: хозяева закупали «отсыпку» по своим средствам и возможностям и, так как материалы завозились из разных карьеров, то соответственно и покрытие получилось разным – то гравий, то песок…
Возвышавшееся на краю поля трехэтажное здание бывшей усадьбы (? – В.С.) напоминало о прежней роскоши и достатке этого района, чего нельзя было сказать об обитателях деревни. Они представляли пеструю массу социальных сословий… Жители были хорошими мастеровыми людьми, но неспособными добиться такого материального достатка, чтобы приобрести дорогой земельный участок для дома. Они были в состоянии выкупить у муниципалитета только маленький дом – территория деревни являлась арендным участком городского муниципалитета.
В деревне Ваккосалми, как в калейдоскопе, сошлись красильщики (тканей? – В.С.) и пекари, кузнецы и сапожники, возчики и маляры или их вдовы. Вдов печников, например, проживало здесь двое, как бы иллюстрировавших ситуацию: их мужья на дом сумели заработать и сломались (надорвались. – В.С.). Жили в деревне вдовы стрелочника, возчика, каменотеса. Прочие специальности были представлены военнослужащими, полицейским, редактором газеты «Ладога»; проживали здесь и купцы, которые имели в городе магазины. На опушке леса жил торговец рыбой. Дома купцов выделялись среди остальных… вытянутой в длину формой. Это было связано с тем, что торговцы держали множество квартирантов, преимущественно учащихся лицея.
Многие дома успели неоднократно поменять хозяев, пока мой отец купил дом в… Ваккосалми, поэтому я мало знаю о ее первых поселенцах. Зато о последнем событии, всколыхнувшем все население, помню хорошо. Речь идет о стройке, примыкавшей к деревне. Дело в том, что Управление церквей Финляндии осуществило строительство лечебного корпуса – санатория для инвалидов, получившего название «Ваалияла» (недавний детский санаторий «Ладога». – В.С.). За счет водопровода, проведенного к нему, наша деревня получила водозаборную колонку.
В моей детской памяти от деревни Ваккосалми остались будничные воспоминания: на одном ее краю «Валлияла», куда людей привело горе и трагедии в семье, на другом – огромный парк с его кипучей деятельностью и грандиозными памятниками, с пестрыми флагами и громом оркестров…»
«Позже вечером мы совершили прогулку на мост Кюммеля (речь о старом деревянном. – В.С.)… Наверху, на Игровой горе (Кисамяки) из-за пышной зелени виднелись очертания церкви (лютеранской .) и ее колокольни, рядом лицей и женская гимназия. Вся прибрежная территория быа окутана серебристой пеленой. Справа у пристани были видны пароходы и береговые склады. На зеркальной гляди Ляппяярви игриво отражалась луна. Ее световые блики достигали до острова Риеккалансаари, где в прибрежной темноте угадывались контуры (православной. – В.С.) церкви-старушки, прабабушки всех храмов Карелии. Сзади и слева возвышалась гора Кухавуори (Судак. – В.С.) и белое здание больницы (ныне военный госпиталь. – В.С.). Весь город казался сказочно красивым». ЧЬЕ ЭТО????
(продолжение следует)